Министр экономики Айварас Абромавичус перед громким заявлением о своей отставке рассказал в интервью ЛігаБiзнесIнформ кто останется в Кабмине, почему не идет приватизация, кто блокирует работу в Минэкономики. «TopКредит» выбрал самое интересное.
О Всемирном экономическом форуме в Давосе
— Самое главное впечатление — мировые лидеры смотрят и планируют шаги своих стран на десятилетия вперед. Много говорили о проблемах и вызовах, которые будут актуальны в 2050 году, когда население планеты достигнет 9 млрд человек и вопрос с нехваткой еды станет первоочередным. Дискутировали о структуре экономики, когда закончится нефть и так далее.
— Давайте говорить прямо: мы не имеем возможности планировать свои действия на такой длительный срок. Очень часто наш актуальный горизонт планирования — до следующего заседания Рады, до следующего совещания у премьер-министра, в лучшем случае — до следующего транша МВФ. Конечно, в таких условиях тяжело выстраивать стратегию и следовать ей. Невозможно нанимать людей, ставить им задачи. Лично у меня был очень короткий период с того момента, когда команда была собрана и начала работать, и мы могли планировать на какой-либо длительный период.
Наш актуальный горизонт планирования — до следующего заседания Рады, до следующего совещания у премьер-министра, в лучшем случае — до следующего транша МВФ
О перспективе остаться министром экономики
— Есть желание или нет — зависит от нескольких факторов. В первую очередь — останутся ли у меня полномочия и большая автономия в принятии решений. Как говорил Стив Джобс, мы нанимаем умных людей не для того, чтобы говорить, что им делать.
Второе — это команда Кабмина. Я могу абсолютно честно сказать, что со многими министрами у нас сложилась достаточно динамичная и позитивная атмосфера. И то, что у правительства прошло множество инициатив, — результат слаженной работы. Поэтому я не готов обещать, что я с большой радостью буду работать в правительстве, которое будет состоять из людей с другим мировоззрением и другими ценностями.
Если есть политическая воля делать реформы и поддержать министров-реформаторов не на словах, а на деле, — я думаю, и я, и другие министры готовы работать. Как я говорил, сейчас ключевой момент, сейчас решается, есть ли у власти такое желание и к какой модели она склоняется — управлять министерствами должны менеджеры-технократы или «эффективные» завхозы.
— Я получаю огромное удовольствие, делая позитивные вещи, и если мне не дают делать эти позитивные вещи, значит, я не получаю удовольствия. Я никогда не работал и не буду работать там, где я не приношу позитивный результат и где не получаю удовольствия. Сейчас уже сделано очень много, особенно в реструктуризации самого министерства. Я привел суперадекватных и суперхороших людей, которые готовы работать и делать результат.
Об уходе Пивоварского
Мне очень жаль, что Андрей Пивоварский принял решение уйти, но я могу его понять. У его реформаторских идей вряд ли была достойная поддержка со стороны власти.
О назначениях в правительстве
Говоря прямо, я считаю, что Украина в двух шагах или от прорыва, или от провала. Следующие назначения в правительстве определят, куда дальше движется страна. Или мы хороним открытый, прозрачный, профессиональный, технократический подход с прозрачными конкурсами, с независимыми директорами, с большим количеством волонтеров вокруг всяких министерств и в правительство приходят «крепкие хозяйственники», которые 20 лет до этого руководили, или мы, наоборот, усиливаем практику как раз прозападных, прорыночных назначений.
В последнем случае у нас есть реальный шанс для прорыва.
О поиске талантов
— Мы начали привлекать профессионалов хотя бы в госкомпании, поскольку с недавнего времени имеем возможность предложить им достойную компенсацию. Вопрос заработных плат госслужащих мы поднимали и будем поднимать — это один из факторов, из-за чего энтузиазм, волонтерство, хорошие намерения нормальных, адекватных, новых людей могут превратиться в ничто.
Кто-то пойдет, потому что не хватает средств на достойную жизнь, а кто-то скажет: ну зачем я здесь должен волонтерствовать, если даже никто не оценит то, что я делаю? Это проблема.
— Мы даже с Наталкой Яресько как-то обсуждали создание формулы для мотивации сокращать издержки и за этот счет повышать зарплаты. Например, сокращаешь на 10%, получаешь на 20% больше; сокращаешь на 20%, получаешь на 60% больше и т.д.
Я считаю, что реформы могут быть прогрессивными настолько, насколько прогрессивны люди, которые их делают. Проблема в том, что уже долгое время у вопроса "нормальных зарплат" нет ответственного. Сейчас эта реформа распылилась, нет конкретного ответственного. Как говорится в шведской пословице, чем больше поваров — тем хуже суп.
Когда я приходил в правительство, я думал, что за это будет отвечать Нацсовет реформ. Мне сказали: подожди, через шесть месяцев будет открытый, прозрачный фонд заработных плат для всех. Но потом реформу передали в Кабмин, что в принципе логично, но здесь ее никто конкретно не подхватил.
Я считаю, что это очень неправильно. Уже с первоначальной стадии закладывается коррумпированная составляющая. Чиновники получали деньги в конвертах и исполняли пожелание дающих товарищей. Эта система работала годами.
О зарплатах в Минэкономики
— В нашем министерстве произошли сокращения, и это позволило поднять оставшимся сотрудникам заработную плату. Была средняя зарплата 4700 грн, стала 9400 грн. Ну, хоть какое-то движение в правильном направлении. Но этого мало, нужно сокращать госаппарат и повышать компенсацию чиновникам, от которых ждут кардинальных и эффективных реформ.
О достижениях, неудачах и задачах на 2016 год
— Я считаю, что худшее для украинской экономики уже позади. Главная задача, и она выполнена, — макроэкономическая стабилизация.
Главное достижение за прошлый год — конечно, проведенная реформа публичных закупок. Начали проводить электронные торги, что позволило резко сократить масштабы коррупции, поменяли законодательство. До сентября этого года, думаю, переведем все закупки в электронную форму.
Полагаю, в этом году должен начаться экономический рост и мы должны продолжать уменьшать роль государства в экономике. Цель номер один, которую мы не выполнили в прошлом году, — это приватизация. У нас 1824 работающих госпредприятия, мы их разделили на три группы. Компании, которые потенциально привлекают интерес больших западных стратегических инвесторов; большие предприятия, которые не вызывают конкретного интереса; и все остальные.
О блокировании Кононенко работы Минэкономики
Депутат от БПП, непосредственно подконтрольный Кононенко, давил на назначение в «Госвнешинформе», предприятиях порошковой металлургии, Национальное агентство по аккредитации Украины.
Кандидат просто принес полный пакет документов для назначения и заявил: «Я хочу стать вашим замом. Я в команде Кононенко, и моя кандидатура уже согласована наверху». После этого мне поступил звонок из АПУ с настойчивой рекомендацией взять этого человека, а также еще одного — на должность заместителя по обороне. На что я ответил: «Я частью этого дерибана не буду», — и попросил, чтобы меня уволили с должности.
О приватизации
— В первую вошли 22 компании, в основном стивидорные компании в портах, электроэнергетический сектор, пара компаний из агросектора — это ГПЗКУ и Укрспирт, машиностроение и химическая отрасль. Вторая категория — небольшие компании, например, пакеты в облэнерго, куда иностранцы вряд ли зайдут. И третья — более 1200 маленьких. У них общий оборот $300 млн долларов в год. То есть это маленькие компании, которые нужно быстро продать малому и среднему бизнесу, например, через электронный портал, созданный ФГИУ. Пусть они управляют этими активами, пока их стоимость еще не уменьшилась.
Есть хорошие шансы внести необходимые изменения и привлечь в страну иностранные инвестиции, в том числе и путем продажи крупнейших госкомпаний
А правительство и ФГИУ должны сконцентрироваться на приватизации 22 компаний первой группы и, по нашему плану, в течение двух лет прозрачно их продать. Приватизация — это прежде всего модернизация нашей экономики, создание рабочих мест и привлечение инвестиций. И вторая составляющая — борьба с коррупцией. Мы знаем, что госпредприятия — логово коррупции, хотя есть несколько хороших примеров, где ситуация все-таки кардинально изменилась — тот же самый Нафтогаз, Укргазвыдобування. В нынешних условиях процесс идет небыстро. Нужно внести изменения в законодательство, чтобы ликвидировать рейдерские схемы приватизации предприятий, когда олигархи покупают пакеты акций в 5-10% и отбивают у других инвесторов желание покупать предприятия.
О целях Минэкономики на 2016-й
— Во-первых, продолжение реформы госпредприятий. Во-вторых — дерегуляция. В прошлом году мы выполнили 72% плана по дерегуляции бизнеса. На этот год также планируем тесный контакт с бизнесом, чтобы сделать более концентрированный план изменений, которые будут иметь быстрый и сильный позитивный эффект для бизнеса. Предусмотрена дальнейшая отмена лицензий, разрешений, согласований.
Отдельно хочу выделить намеченную на этот год реформу госконтроля. Планы всех госорганов по всем проверкам предприятий будут заноситься в единую базу данных, которая будет составлять график проверок. В идеале больше одной плановой проверки в год у плательщика не будет, кроме того — бизнес будет заранее знать, кто, когда и почему планирует прийти к нему. План проверок на этот год уже выложили на нашем сайте.
О рейтинге Doing Business
Офис эффективной регуляции — BRDO — сделал дорожную карту, по которой в этом году мы должны с 83-го места в рейтинге Doing Business подняться на 46-е. Главная наша проблема — сложность подключения к электросетям и получение разрешений на строительство, плюс ограничения по торговле. Есть проблемы с исполнением контрактов, защитой прав инвесторов и ликвидацией бизнеса. Все эти трудности мы знаем, разложили по полочкам, установили сроки их решения.
План очень амбициозен, но мы ставим перед собой самые высокие цели. Уже по итогам 2017-го Украина должна занимать в рейтинге 16-е место. Для этого нужно принять и реализовать 43 инициативы за два года. Поэтому мы плотно работаем с парламентом: 18 февраля в Раде должен быть один день экономического развития и один день, посвященный Doing Business.
Об инвестициях в Украину
— В основном это была рекапитализация банков ($3 млрд прямых иностранных инвестиций). Но также зашли инвестиции в химическую промышленность, в аграрный сектор, некоторые были направлены на создание производственных мощностей в Украине.
О привлечении иностранных компаний
— Есть примеры выхода на украинский рынок компаний, пусть и не приносящих многомиллиардные инвестиции, но своим присутствием уже ставящих стране определенный знак качества. Я имею в виду такие компании, как Uber, PayPal и другие. Мы будем убеждать приходить таких грандов, как Ikea и схожие по масштабу компании.
О банковской системе и экспорте
Отдельно можно сказать об украинской банковской системе. Она очень слабая и не может предоставлять бизнесу достаточно дешевые ресурсы. У многих компаний в банках застряла часть оборотного капитала, и в таких условиях им также тяжело наращивать экспортные поставки. Все эти факторы и привели к падению экспорта, причем не только в ЕС.
— С тех пор как были согласованы квоты на поставки отдельных продуктов, они будут постепенно увеличиваться, добавятся новые товарные позиции. На недавней встрече с еврокомиссаром по торговле Сесилией Мальмстрём как раз и говорили о том, что ЕС готов пересматривать квоты, несмотря на те вызовы, с которыми столкнулась экономика Евросоюза. Например, предприятия молочной промышленности прошли европейскую сертификацию и уже могут экспортировать продукцию в Европу. Еще совсем недавно об этом не было и речи. Нужно понимать, что мы и сами неважно сделали свою домашнюю работу. Как пример — неразбериха со службой безопасности и сертификации продовольственной продукции.
Неправильно всю вину возлагать на правительство, бизнес тоже должен принимать активное участие. Есть позиции, по которым не установлены ни квоты, ни тарифы. Это большие возможности для нас. Есть шанс стать второй Мексикой 1994 года, когда после вхождения страны в NAFTA (североамериканская зона свободной торговли, куда сейчас входит Канада, США и Мексика, — ред.) в приграничных с США штатах стали массово создаваться производственные мощности, ориентированные на экспорт в США. Такого же развития событий хотим и мы: захода в Украину европейского малого и среднего бизнеса. Примеры успешного инвестирования европейцев в нашу страну есть.
О торговой войне с Россией
Мы посчитали: потери непосредственно от эмбарго составят $98 млн, остальное придется на повышение тарифов и другие препоны. Суммарно потери будут от $420 млн до $600 млн. Через территорию РФ в Казахстан, страны Центральной Азии и кавказские страны перевозится украинских товаров на $1,8 млрд. Мы не ожидаем полного прекращения транзита: бизнес так или иначе найдет выход из положения.
